О чем Трамп и Путин так долго говорили? Это смотря кого слушать

Во встрече президентов также принимали участие министр иностранных дел Сергей Лавров, госсекретарь Рекс Тиллерсон и переводчики, больше никого.

Немецкая команда, готовившая саммит “двадцатки”, должно быть, немного расстроена. Они старались, разрабатывали повестку – “зелёная” экономика, дигитализация, борьба с терроризмом, развитие Африки – а почти вся пресса только и говорит, что об одной встрече: первой встрече Дональда Трампа и Владимира Путина.

Перед этой беседой “на полях” саммита в Гамбурге обе стороны говорили, что не ждут от нее прорывов.

В этом смысле встреча превзошла ожидания: вместо объявленных заранее 30 минут президенты США и России проговорили целых два часа 15 минут.

Многие журналисты, работающие на саммите “двадцатки”, расценили это как хороший знак для России и российско-американских отношений: то, что разговор затянулся, могло означать, что стороны не “зафиксировали сохраняющиеся разногласия”, как выражаются дипломаты, а поговорили заинтересованно и подробно.

Путин также имел возможность познакомиться с Меланией Трамп

Расхождения в трактовках

Правда, сразу после встречи стороны обнаружили некоторые расхождения в трактовке того, что же на ней говорилось.

Присутствовавшие на встрече президентов госсекретарь США Рекс Тиллерсон и министр иностранных дел России Сергей Лавров разошлись в важном нюансе в описании той части разговора, которая касалась ключевого сейчас во внутренней политике США вопроса о попытках России посредством кибервзломов повлиять на исход прошлогодних выборов в США.

Рекс Тиллерсон сообщил журналистам, что Трамп заговорил об этом сразу в самом начале встречи и что Путин отверг подозрения, как делал это и до сих пор.

“Дискуссия была оживленной и долгой”, – цитируют Тиллерсона агентства.

Российский же министр, Сергей Лавров, выступая на отдельном брифинге одновременно с Тиллерсоном, выразился в том духе, что американского президента удовлетворили объяснения Путина.

“Он эти заявления принимает”, – передают российские агентства слова Лаврова. Тиллерсон такого не говорил.

Российские официальные лица и эксперты перед встречей в многочисленных комментариях повторяли, что Трамп повязан по рукам и ногам расследованием предполагаемого вмешательства России в ход предвыборной кампании и любая уступка Путину будет использована против Трампа во внутриполитической борьбе.

Впрочем, и Тиллерсон, и Лавров после встречи президентов всячески подчеркивали, что на ней царила доброжелательная атмосфера и Трамп с Путиным продемонстрировали желание договариваться.

“Оба лидера очень быстро нашли общий язык. Очень хорошо ощущалась положительная “химия” […] и совсем немного было препирательств относительно прошлого”, – заявил Рекс Тиллерсон.

“Это прошлое включает нарушение Россией суверенитета Америки год назад и аннексию Крыма три года назад. Это нельзя забывать”, – отреагировал в “Твиттере” Майкл Макфол, служивший при президенте Бараке Обаме послом в Москве.

О санкциях ничего не сказали

Трамп и Путин, судя по рассказу Лаврова и Тиллерсона, даже сумели договориться о чем-то конкретном: в частности, еще раз попробовать объявить перемирие на части территории Сирии.

И даже по деликатному вопросу киберпреступности, как сообщил Сергей Лавров, стороны решили попытаться сотрудничать, создав совместную рабочую группу.

Для России важнейшим вопросом остаются санкции США, а также Евросоюза, но о них главы внешнеполитических ведомств России и США в своих рассказах о встрече Трампа и Путина ничего определенного не сказали.

Зато о них говорил Путин: в статье в немецкой деловой газете Handelsblatt накануне саммита в Гамбурге и затем в пятницу на самом саммите он заявил, что эти санкции – проявление протекционизма и потому противоречат провозглашенным “двадцаткой” принципам честной торговли.

При этом Путин, следуя дипломатической тактике Москвы, ни словом не упомянул о том, за что были введены эти санкции, а именно о действиях России в отношении Украины.

Дональд Трамп, выступая в Польше за день до саммита “двадцатки”, заявил, что призывает Россию прекратить дестабилизировать Украину и поддерживать враждебные режимы Сирии и Ирана.

Уже на следующий день он говорил – “это большая честь для меня”, открывая встречу с человеком, которого обвинил в дестабилизации Украины и поддержке враждебных режимов.

Два часа – это много или мало?

Дмитрий Тренин, директор Московского центра Карнеги:

Первая встреча – это всегда знакомство и возможность обсудить довольно большое число тем, определить, по каким вопросам может быть движение навстречу друг другу. Я думаю, примерно так и получилось.

Что касается продолжительности встречи, думаю, первоначальные оценки были консервативными. Встреча между такими лидерами таких стран и в такое время, учитывая вопросы, стоящие на повестке дня… Считать, что все можно уместить в 35 минут – это несерьезно. Если планировать такую встречу, на 35 минут или час нельзя закладываться. Два часа для знакомства и первого очень общего обсуждения вопросов – это оптимально. Для более долгой беседы надо было уже о чем-то конкретном договариваться, к чему стороны пока вряд ли готовы.

Александр Рар, политолог, член Российско-германского форума:

[Просто] знакомство не длилось бы так долго. С моей точки зрения, есть шанс, на который все должны надеяться, что самые крупные атомные державы в мире сообща научатся решать накопившиеся проблемы. Это же не только Украина. Конфликты вокруг Северной Кореи, в Сирии – куда опаснее.

Интересно, кем был поднят вопрос о кибератаках. Но это тоже ведет к разрядке в той информационной войне, в которой сейчас находятся Запад и Россия.

Если эта встреча приведет к чуть более тесному сотрудничеству России и США в горячих точках нашего мира, где все взрывается, этот саммит уже можно будет считать успешным.

Юри Вендик Русская служба Би-би-си, Гамбург

7 июля 2017 г.