11 октября, состоялась инаугурация нового президента Эстонии. На эту должность парламент избрал 63-летнего Алара Кариса. Биолог по образованию, последние три года он возглавлял Эстонский национальный музей и большого интереса к политике не проявлял. Однако на выборах внезапно оказался единственным проходным кандидатом: прочие, включая действующего президента Керсти Кальюлайд, не смогли набрать даже минимального числа голосов, необходимых для выдвижения. О том, как простому директору музея удалось обойти профессиональных политиков, как его взгляды повлияют на положение русских в Эстонии и что может измениться при нем в отношениях с Россией, — в материале «Ленты.ру».

По советскому образцу

О планах баллотироваться от правящей коалиции центристов и либералов Алар Карис сообщил 18 августа — менее чем за две недели до начала голосования. Никакой президентской программы у него не было. Это повергло жителей Эстонии в шок — основным претендентом на президентское кресло до этого считался спикер парламента и лидер Центристской партии Юри Ратас. В союзе с Партией реформ опытному политику и интригану без труда удалось бы победить, но помешал крупный скандал.

Весной местное издание Eesti Ekspress опубликовало расследование о роскошной жизни Ратаса в бытность премьер-министром. Оказалось, что бывший глава правительства не брезговал устраивать дорогие застолья за бюджетный счет, оформляя банкеты как «представительские расходы» своего бюро. И хотя формально правоохранители не нашли достаточных оснований для уголовного преследования, путь в президенты Ратасу оказался заказан.

На новый срок собиралась баллотироваться и Керсти Кальюлайд — действующий на тот момент президент Эстонии. Социологические опросы показывали, что она по-прежнему остается самым популярным политиком в стране.

35 процентов избирателей хотели бы переизбрания Керсти Кальюлайд на второй президентский срок

Но за годы своей работы Кальюлайд успела испортить отношения почти со всеми депутатами. Ее согласилась поддержать лишь Социал-демократическая партия, однако голосов оказалось недостаточно даже для вступления в президентскую гонку — 11 при 21 необходимом для выдвижения.

Кто в Эстонии выбирает президента?

Эстония является парламентской республикой, и главу государства избирают депутаты Рийгикогу. Для выдвижения кандидату требуется заручиться поддержкой не менее 1/5 парламента (21 голос депутатов), а для победы — 2/3 (68 голосов). Если победителя не удалось определить после трех раундов голосования, председатель парламента передает эту функцию коллегии выборщиков. Она состоит из членов Рийгикогу и представителей местных самоуправлений.

Президент Эстонии избирается на пять лет и не имеет права занимать свой пост более двух сроков подряд. Согласно Конституции, право баллотироваться имеют лишь граждане, достигшие 40 лет.

Всего в эстонском парламенте 101 депутат. Правящая коалиция состоит из Партии реформ (34 депутата) и Центристской партии (25). В оппозиции — Консервативная народная партия (19), «Отечество» (12), Социал-демократическая партия (11).

Третья по числу мест Консервативная народная партия агитировала за своего кандидата — Хенна Пыллуааса, возглавлявшего парламент с апреля 2019 по март 2021 года. Убежденный русофоб и националист, он издавна выступал против подписания пограничного договора с Россией и считал нахождение окрестностей Нарвы и Печор в ее составе «преступной оккупацией». Но популистская риторика не помогла бывшему спикеру заручиться поддержкой депутатов. Равно как и Кальюлайд, ему не хватило голосов для участия в выборах.

В итоге Партия реформ и Центристская партия фактически получили монополию на избрание нового президента. Коалиции требовалось лишь найти фигуру, за которую согласились бы проголосовать как минимум девять депутатов из других фракций. В середине августа руководство блока предложило выдвинуть на выборы руководителя Эстонской академии наук Тармо Соомере, однако его кандидатура по неизвестным причинам вызвала резкое отторжение Рийгикогу. В итоге выбор пал на Алара Кариса.

Не имеющий большого веса в политике и связей за рубежом, руководитель Эстонского национального музея, вероятно, показался депутатам компромиссной фигурой. Как следствие, впервые за 30 лет современной истории страны на президентских выборах остался лишь один кандидат. В первом туре, не имея конкурентов, Карис набрал 63 голоса при необходимых 68. Уже на следующий день, 31 августа, за него проголосовали 72 парламентария.

Примечательно, что накануне голосования будущий глава государства высмеял неспособность оппозиции выставить ему хотя бы одного соперника. Он указал, что партиям следовало заранее договориться о своих кандидатах, а не сокрушаться о безальтернативности выборов. «Все зарегистрированные партии могли бы выдвинуть своего кандидата, тогда диапазон был бы шире. Об этом нужно было договариваться сейчас, а не накануне следующих выборов. Я думаю, что в нынешней системе нет ничего плохого, она конституционная», — сказал Карис.

«С одного праздника на другой»

Что же известно о новом президенте Эстонии? Алар Карис родился в 1958 году в городе Тарту. С детства мечтавший заниматься наукой, в 1976 году он поступил на ветеринарный факультет Эстонской сельскохозяйственной академии, а спустя год обвенчался со студенткой местного исторического факультета. Алар и Сирье Карис сыграли свадьбу 20 августа — сейчас это День независимости Эстонии. Впоследствии у супругов родились два сына и дочь.

«Мои мальчишки росли на заднем сиденье “Жигулей”. Мы были постоянно в разъездах. Молодость. С одного праздника на другой», — рассказывала Сирье Карис о ранних годах брака с будущим президентом.

В 1987 году молодой ученый получил должность в Эстонском биоцентре, где занимался изучением генома человека. После распада СССР уехал за рубеж на повышение квалификации и вплотную занялся молекулярной генетикой. Проводил исследования в университетах Германии, Англии и Нидерландов. Со временем его статьи начали выходить в ведущих научных журналах планеты.

По возвращении на родину в 1999 году Карис стал профессором Тартуского университета. Уже в 2003-м его избрали ректором Эстонского университета естественных наук. Спустя еще четыре года ученый получил должность ректора Тартуского университета, одного из ведущих вузов в мире. В 2010 году Кариса также пригласили на пост почетного консула Республики Чили.

После завершения академической карьеры в 2013 году по протекции Центристской партии его избрали государственным контролером Эстонии (должность аналогична председателю Счетной палаты России), там он вплотную занялся аудитом органов местного самоуправления и государственных проектов. На этом посту Карис не стеснялся критиковать правительство за непоследовательность в реализации экономической политики. Он ратовал за снижение доли европейских вливаний в программах по модернизации экономики, указывая, что Таллин все меньше инвестирует в собственное будущее самостоятельно.

Кроме того, Карис призывал правительство нарастить государственные резервы, найти альтернативные источники наполнения бюджета и сократить расходы на бюрократию. В частности, в 2015 году он выяснил, что эстонские чиновники массово завышали на бумаге пробег своих служебных автомобилей ради получения новых.

Тем не менее государственная служба не смогла надолго увлечь Кариса. В 2017 году он покинул ведомство и возглавил Эстонский национальный музей, где и проработал до своего избрания.

Сразу после победы на выборах политик поспешил заверить, что в первую очередь будет уделять внимание сферам образования, науки и инноваций. В интервью местному изданию ERR он заявил, что мечтает превратить Эстонию в страну с лучшим школьным и университетским образованием.

Мы будем не в пятерке стран с самым образованным населением, а государством с самым образованным населением в мире. (…) Но это не значит, что все граждане должны иметь докторскую степень или высшее образование. Сейчас даже простым специалистам требуется множество знаний

Алар Карис

При этом, как уже было упомянуто, детальной политической программы Карис не представил ни до, ни после голосования. В редких беседах с журналистами он утверждал, что намерен в первую очередь сконцентрироваться на решении внутренних вопросов, а уж потом заниматься внешней политикой. «Я понимаю, что это сложная задача для одного президента, но это неизбежность. Внешнеполитические проблемы серьезны, но и внутренней политикой заниматься нужно», — считает Карис.

«Поставил в музее русского медведя»

Политическая жизнь Эстонии с момента распада СССР неизменно вращается вокруг дискуссий о «российской угрозе». Однако на фоне призывов к полной ассимиляции русских соотечественников риторика Кариса выглядит по меньшей мере сдержанно. Новый президент не отрицает необходимости изучения эстонского языка всеми гражданами страны, считает его одним из факторов успеха в карьере и жизни, но отмечает сильное разделение общества из-за языковых баталий.

Когда Кальюлайд стала президентом, она говорила о «бесшовном обществе». Но сегодня президент должен как раз уметь «сшивать» (…). Ведь сейчас мнения расходятся практически по каждому вопросу

Алар Карис

Карис признавался, что ранее неплохо знал русский язык и даже писал на нем научные работы, однако сейчас у него этот навык «заржавел». Он указал на готовность начать прямой диалог с русскими в Эстонии, однако от конкретных обещаний на этот счет отказался. «Вы должны общаться со всеми независимо от мировоззрения, если только оно не является экстремистским, угрожающим национальной безопасности», — говорил Карис.

Отношения Эстонии и России политик считает сложными и признает, что диалога между странами не существует уже давно. При этом он, как и его предшественница Кальюлайд, формально декларирует готовность посетить Москву для встречи с президентом России Владимиром Путиным, если на это будет «очень четкая причина». «Если это даст результат, то нужно идти [на диалог]. И давайте не будем забывать, что даже во время войн проходили встречи и решались дипломатические вопросы», — считает Карис.

Вероятно, не желая нагнетать и без того напряженную обстановку, политик предложил сконцентрироваться на культурной дипломатии с Россией. Он заявил, что считает успехом совместные научно-познавательные проекты, которые он в бытность директором национального музея сумел реализовать с российскими культурными учреждениями.

В Прибалтике опять воюют с русским языком. Почему его считают угрозой для Европы?

«У нас очень хорошая выставка с Российским этнографическим музеем из Санкт-Петербурга, и у нас очень хорошие отношения. Эта выставка приехала сюда, и она сейчас демонстрируется. В выставочном зале Эстонского национального музея поставили русского медведя с золотой рыбкой из Новой Третьяковки. Так что можно общаться на разных уровнях в рамках культурной дипломатии. Ее не следует недооценивать», — заверил Карис.

При этом до сих пор остается непонятным, планирует ли новый эстонский президент предпринимать хоть какие-то шаги для преодоления дискриминации русских на государственном уровне. В стране по-прежнему несколько десятков тысяч человек со статусом неграждан. Они поражены в гражданских и языковых правах, подвергаются политическим преследованиям за любые попытки самоорганизации.

К 2035 году Эстония полностью прекратит финансирование русскоязычных школ, детских садов и программ высшего образования из бюджетных средств. И на этом фоне рассказы избранного президента о планах «примирить всех ради всех» пока звучат как минимум неубедительно.

За неимением лучшего

Серьезных оснований утверждать, что после прихода к власти Кариса отношения России и Эстонии значительно потеплеют, не существует, уверен политолог и шеф-редактор аналитического портала RuBaltic Александр Носович. В беседе с «Лентой.ру» он заявил, что бывший директор Эстонского национального музея стал не более чем компромиссной фигурой для элит и не будет оказывать существенного влияния на принятие внешнеполитических решений.

Это парламентская республика. Личный фактор не играет здесь большой роли. Президент не избирается всенародно и не имеет особой легитимности, чтобы что-то серьезно менять, тем более в таком фундаментальном вопросе, как отношения с Россией

Александр Носович, политолог

Политолог напомнил, что в начале своего президентского срока Кальюлайд также высказывалась за нормализацию отношений с Россией и стала первым руководителем независимой Эстонии, кто посетил с визитом Кремль. «Тем не менее к концу своего срока она вернулась к привычной антироссийской риторике. Институциональные основы российско-эстонских отношений взяли свое», — подчеркнул эксперт.

Носович считает, что прочность позиций любого политика в Эстонии определяется в первую очередь связями в Европейском союзе и НАТО. И сначала парламентские партии рассматривали возможность выставить на выборы президента кандидатов с более сильным бэкграундом, нежели чем у Кариса. «Однако такой шаг непропорционально усилил бы любую из них. Центристы и реформисты, хоть они сейчас в союзе, являются историческими оппонентами. Они сошлись на компромиссной фигуре», — полагает специалист.

Выбор умеренного кандидата был обоснован подготовкой к новым парламентским выборам, которые состоятся в стране в 2023 году. Таким образом, по мнению Носовича, Центристская партия рассчитывает вернуть симпатии русскоязычного электората. Они были утрачены из-за поддержки депутатами ряда ассимиляционных проектов и продолжающейся борьбы с русским языком.

В Прибалтике существует целая плеяда деятелей, которые всю свою карьеру построили на противостоянии с Россией. Когда такие люди получают пост главы правительства или президента, это оказывает разрушительное воздействие на страну. А вот Алар Карис не является профессиональным русофобом, это большой плюс

Александр Носович, политолог

И действительно, подобный маневр вовсе не свидетельствует о желании эстонских элит приостанавливать дерусификацию общественной жизни. Она будет продолжаться вне зависимости от личности президента, так как имеет под собой институциональную почву. «Это фундамент для всех прибалтийских республик. Он неоспорим для абсолютного большинства. Все это будет длиться до полной ассимиляции русского населения», — резюмировал Носович.

Михаил Кириллов

Фумио Кисида сменил на посту премьер-министра Японии Ёсихидэ Сугу, который всего через год пребывания в должности решил уйти в отставку из-за резкого падения рейтингов правящей Либерально-демократической партии (ЛДП), которое связывают с неудачной борьбой с пандемией.

На прошлой неделе 64-летний Кисида выиграл гонку за право стать следующим премьер-министром Японии, возглавив Либерально-демократическую партию. В понедельник 4 октября японский парламент большинством голосов утвердил его на посту премьера.

Одна из первоочередных задач нового, 100-го по счету японского премьера – привести ЛДП к победе на всеобщих выборах, которые должны пройти в Японии до конца ноября (согласно сообщениям местных СМИ, Кисида намерен назначить их проведение на 31 октября).

Новый состав японского кабинета будет объявлен уже сегодня.

“Я думаю, это новое начало [для страны] во всех смыслах. Я готов приступить к решению накопившихся проблем с твердой волей и уверенностью перед завтрашним днем”, – сказал Кисида журналистам.

Популярность партии упала из-за решения провести Олимпийские игры в Токио, против чего протестовали жители страны, поскольку в Японии наблюдался рост зараженных коронавирусом.

В прошлом году Кисида уступил Суге на выборах лидера по итогам внутрипартийного голосования. Однако после отставки Суги Кисида сумел обойти Таро Коно, экс-главу МИД и министерства обороны, которого многие считали наиболее популярным кандидатом.

Первоочередные задачи Кисиды

Среди наиболее важных задач, стоящих перед новым японским премьером – восстановление экономики (Кисида уже пообещал потратить миллиарды долларов, чтобы помочь третьей по величине экономике мира оправиться от последствий пандемии), а на международной арене – противостояние угрозам со стороны Северной Кореи.

Кроме того, Кисида предложил создать агентство по управлению кризисными ситуациями в области здравоохранения для борьбы с пандемией.

“Мое главное умение – прислушиваться к людям”, – заявил Кисида сразу после своего избрания лидером ЛДП.

Фумио Кисида известен как умеренно-либеральный политик, поэтому ожидается, что он немного уведет правящую консервативную партию влево.

В 2007-2008 годах он занимал пост министра по делам Окинавы и Северных территорий (в Японии так называют спорные Курильские острова), но особо в переговорах с Россией по территориальному вопросу не продвинулся. По мнению специалистов, подвижек вокруг Курил не стоит ожидать и сейчас.

Ближе всего к какому-либо компромиссу стороны могли подойти, когда пост премьер-министра Японии занимал умеренный Синдзо Абэ. Но его преемник Ёсихидэ Суга занял в территориальном вопросе настолько жесткую позицию, что у Фумио Кисиды на данном этапе просто нет возможности для маневра.

И кроме того, простых японцев сейчас интересует только экономика, на которую пришелся двойной удар – пандемия и Олимпийские игры. Кисиде придется сконцентрироваться на этом, если он хочет поднять рейтинги своей партии.

Потомственный политик

Фумио Кисида родился в 1957 году в Хиросиме в семье потомственных политиков: его отец и дед были членами Палаты представителей японского парламента от Либерально-демократической партии.

По образованию он юрист. Собственную политическую карьеру начал в 1993 году, впервые избравшись в нижнюю палату парламента от ЛДП.

Как пишет корреспондент Би-би-си в Японии Марико Ои, критики описывают его как вежливого и скучного человека, но в партии его уже давно рассматривали как будущего лидера. В отличие от его конкурента Коно, Кисида пользуется поддержкой партийной “старой гвардии”.

Наиболее заметен он стал на посту министра иностранных дел, который он занимал рекордный для Японии срок – с 2021 по 2017 гг.

Кисида всегда активно выступал за ядерное разоружение, призывая сторонников ядерного оружия почитать историю его родного города.

В 2016 году он организовал визит Барака Обамы в Хиросиму – первый в истории визит президента США в город, пострадавший от американской атомной бомбы.

BBC

Обычно после выборов в Германии партии, получившей наибольшее число мест в парламенте, достаточно найти еще одного союзника, чтобы опираться на устойчивое большинство в Бундестаге. Но в это воскресенье ни одна из партий не смогла набрать достаточно голосов, чтобы составить коалицию из двух партий – в любое будущее правительство придется рекрутировать как минимум три политические силы, и на это уйдет не один месяц.

Согласно предварительным результатам, на федеральных выборах левоцентристские социал-демократы Германии с небольшим перевесом обошли партию Ангелы Меркель ХДС/ХСС.

Лидер СДПГ Олаф Шольц утверждает, что результаты дают ему мандат на формирование правительства, но глава ХДС Армин Лашет сдаваться не собирается.

Обе партии десятилетиями рулят в немецкой политике, но в этот раз, похоже, в коалиционном правительстве больший вес приобретут либералы из партии СВДП и “Зеленые”, совокупно получившие более четверти голосов избирателей.

Примечательно, что наибольшую поддержку и “Зеленые”, и “Свободная демократическая партия” получили в возрастной группе до 30 лет: молодежь куда ближе к сердцу воспринимает проблемы экологии и изменения климата. Согласно предварительным результатам на текущий момент, “Зеленые” набрали более 15% голосов, хотя их предвыборные амбиции простирались куда дальше.

Эти выборы стали самыми непредсказуемыми и напряженными в недавней истории Германии. В послевоенные годы в Бундестаге доминировали социал-демократы и христианские демократы. СДПГ сумела заметно улучшить свои показатели по сравнению с прошлыми выборами, в то время как консерваторы из ХДС показали худший результат за долгие годы.

Собственно, уже задолго до голосования было понятно, что явного победителя не будет. По итогам выборов очевидно, что правительство будет формировать коалиция как минимум из трех партий, а пока они не договорятся между собой, Ангела Меркель останется у руля.

Коалиционное строительство

Когда стало понятно, что СДПГ выходит на первое место, лидер левоцентристов Олаф Шольц заявил с телеэкрана, что избиратели поручили ему сформировать “хорошее, прагматичное правительство Германии”.

Лидер ХДС Армин Лашет в ответ заявил, что речь идет о создании коалиции, а не о получении “арифметического большинства”.

Обозреватели предсказывают как минимум пять возможных форматов будущей коалиции, однако “Зеленые” и либералы входят в две наиболее вероятные: с ХДС или с СДПГ. Что именно предложат им политические тяжеловесы – пока непонятно.

Вдобавок, по итогам выборов число депутатов бундестага будет увеличено до 735, что дает строителям коалиции определенный простор для маневра, но может и усложнить переговоры.

Очевидно, процесс формирования коалиции займет время. И все это время Ангела Меркель будет по-прежнему возглавлять страну. Она останется временным канцлером Германии и, как ожидается, не сможет отправиться на пенсию как минимум до Рождества, если не дольше.

Малые партии

Для партий на краях политического спектра выборы прошли, скорее, неудачно.

Левая партия Die Linke не сумела преодолеть пятипроцентный барьер, но все же получит представительство в Бундестаге, поскольку три ее кандидата победили в одномандатных округах.

Доля голосов, отданных за ультраправую “Альтернативу для Германии” в целом снизилась, однако она станет крупнейшей партией в восточных землях Саксония и Тюрингия.

Судя по результатам выборов, повестка постепенно сдвигается – избирателей больше волнуют вопросы, связанные с экологией и изменением климата. Похоже, крайне правые, как и крайне левые, не сумели воспользоваться этим сдвигом.

Смена ландшафта

Как отмечает политический обозреватель Би-би-си Катя Адлер, немцы говорят о переменах, но больше всего жаждут стабильности.

Ни одну из партий, из которых в итоге будет сформировано новое коалиционное правительство, нельзя назвать радикальной. Ожидать кардинальных сдвигов в политике, как внутренней, так и внешней, по-видимому, не приходится.

Главное изменение – это другое, более “европейское” отношение к выборам. Избиратели теперь не голосуют из “лояльности”, потому что так всегда голосовали в их семьях. Они теперь ожидают, что за их голос кандидатам придется бороться

Консерваторы Ангелы Меркель рисковали потерять немало голосов, стоило ей объявить о своих планах выйти на пенсию. Большинство сторонников ХДС на двух последних выборах составляли женщины. Много было и тех, кого ХДС как партия не привлекала, но они голосовали именно за фрау Меркель.

В минувшие выходные эти люди проголосовали за другие партии.

Компания политических исследований Infratest Dimap оценивает потери ХДС/ХСС на этих выборах в два миллиона голосов – они ушли “зеленым” и социал-демократам.

BBC

Премьер-министр Канады Джастин Трюдо в третий раз остается на своем посту по итогам внеочередных выборов, проведенных по его же инициативе.

Окончательные результаты голосования еще не объявлены, но уже можно смело сказать, что в Канаде сохраняется статус-кво. Трюдо поблагодарил своих избирателей за оказанное в очередной раз доверие, но в целом, говорят эксперты, это не та победа, на которую он рассчитывал.

Трюдо, до сих пор возглавлявший правительство меньшинства, надеялся, что на этот раз его партии удастся получить конституционное большинство. Однако, по предварительным итогам, либералы даже потеряли пару важных округов по сравнению с выборами 2019 года, хотя по-прежнему набирают больше всего голосов.

В Канаде 338 избирательных округов (по числу мест в Палате общин). Для формирования правительства абсолютного большинства партии необходимо занять минимум 170 кресел.

Добиться этого Либеральной партии под руководством Джастина Трюдо удалось лишь однажды – на выборах 2015 года. Тогда они выиграли в 184 округах и пришли к власти, потеснив Консервативную партию, не набравшую даже 100 мест.

Однако к 2019 году консерваторы значительно укрепили свои позиции, победив уже в 121 округе, а либералы – в 157.

При таком соотношении консерваторы официально стали самой крупной оппозиционной группой в истории Канады, и последние четыре года были сложными для Трюдо и его правительства.

Таким же обещает быть и его следующий срок на посту премьера, поскольку расклад сил остается примерно тем же. В настоящий момент подсчитано порядка 97% бюллетеней, и пока, по данным ЦИК Канады, Либеральная партия набирает 156 мандатов, консерваторы – 121.

Сюрпризы и разочарования минувшей ночи

Самым болезненным ударом по либералам стало поражение министра по делам женщин и гендерного равенства в правительстве Трюдо Марьям Монсеф. Она проиграла в округе Онтарио, который, как принято считать, на протяжении 60 лет является отражением настроений канадцев.

Теперь округ Онтарио будет представлять женщина-депутат от Консервативной партии Мишель Феррери.

Вторые выборы подряд свои позиции укрепляет третья по числу мандатов политическая сила Канады – Квебекский блок. Он был создан в 1991 году для защиты интересов провинции Квебек и активно выступает за ее независимость.

В 2015 году Квебекский блок получил всего 10 парламентских мест, в 2019-м – 32 места и поднялся на третью строчку в рейтинге политических партий страны. В этом году, по предварительным итогам, блок набирает 33 мандата.

Также в парламент проходят Новая демократическая партия (порядка 25 мест) и Зеленая партия (2 мандата).

BBC

В Китае бурные перемены. Расправившись со свободным Гонконгом, компартия во главе с председателем Си Цзиньпином взялась за миллиардеров, звезд шоу-бизнеса и детей. Цель – заставить богатых поделиться, вытравить западные ценности и вернуть Китай на прямой путь к развитому социализму и мировому господству.

Реформы Си уже называют самыми масштабными преобразованиями в Китае XXI века. Они определят судьбу крупнейшей азиатской экономики и полутора миллиардов жителей страны, которая едва уступает США по числу миллиардеров и является бесспорным лидером в технологиях слежения за гражданами и ограничения их доступа к “вредоносной” информации.

Коммунисты взялись укрепить патриотизм и уплотнить богачей под лозунгами сокращения бедности и “общего процветания”. Они объявляют себя продолжателями дела Дэн Сяопина, отца китайских рыночных реформ, и обещают рывок в светлое будущее после небольшой коррекции общества.

Другие в этой связи вспоминают не реформы Дэн Сяопина, сделавшие Китай второй экономикой в мире после США, а культурную революцию Мао Цзэдуна, которая обернулась террором и разрухой. Критики Си опасаются, что под лозунгом “общего процветания” Китай выстрелит себе в ногу и принесет частный бизнес и инновации на алтарь абсолютной власти компартии и ее председателя.

Богатым предложили делиться

Когда Си пришел к власти почти десятилетие назад, Китай попрощался с повсеместной бедностью, но притормозил на пути от достатка к богатству. Чтобы выбраться из “ловушки среднего дохода”, экономисты советовали сократить вмешательство государства в экономику и модернизировать институты власти.

Компартия под руководством Си выбрала другой путь: сохранение ведущей роли государства, ставку на собственные силы и инновации. Си пообещал завершить “социалистическую модернизацию” к 2035 году, а к 2050-му построить “великое современное социалистическое государство”, сменив США в роли мирового лидера.

А заодно принять и выиграть Чемпионат мира по футболу.

Годы идут, а эта цель не приближается. Доходы китайцев растут все медленнее, а разрыв между богатыми и бедными никак не сокращается. Наиболее обеспеченные 20% китайцев последние пять лет стабильно зарабатывают в 10 раз больше наименее обеспеченных 20%.

Китайская футбольная сборная занимает 71-ю строчку в рейтинге ФИФА, после Ирака и Албании.

При этом Си не сидел сложа руки. Власть принимала меры: вводила запреты, посылала сигналы и даже сажала бизнесменов. Ситуация особо не менялась.

И вот в августе вместо традиционного отпуска Си мобилизовал ЦК компартии на борьбу с неравенством. Он собрал заседание центрального партийного комитета и поставил цель: “содействовать социальному равенству, справедливости и всестороннему развитию человека, чтобы все люди могли уверенно продвигаться к цели общего процветания”.

Как именно?

“Увеличить долю людей со средним достатком, поднять доходы малообеспеченного населения и разумно регулировать высокие доходы“, – передало итоги совещания госагентство Синьхуа.

Намек на перераспределение богатства вызвал легкую панику, и через 10 дней толмачи из Синьхуа изложили волю партии более доступным языком.

“Общее процветание совсем не означает “грабить богатых, отдавая добытое бедным”, как это неправильно истолковывают некоторые западные СМИ. Защита законной частной собственности прописана в Конституции КНР”, – говорилось в сообщении, озаглавленном “Объективный взгляд на стремление Китая к общему процветанию”.

“Более того, общее процветание означает достаток, разделяемый всеми как в материальном, так и в культурном плане. Общее процветание – не просто экономический вопрос и вовсе не обычное перераспределение богатства”, – написало Синьхуа.

И действительно, последующие события показали, что миллиардерами и интернет-гигантами дело не ограничится. “Общее процветание” потребует коррекции во многих сферах китайской жизни.

Тлетворное влияние Запада

Первой жертвой укрепления власти главного китайского коммуниста Си пал главный капиталист Ма. Случилось это еще год назад.

Джек Ма, основатель гиганта интернет-торговли Alibaba, собирался продать на бирже акции ее подразделения мобильных платежей Ant Group за рекордную в истории первичных размещений сумму – свыше 30 млрд долларов. Но за несколько дней до IPO он публично прошелся по финансовым властям и банкам Китая.

IPO не состоялось, Ма на пару месяцев пропал из виду, а в жизни китайского интернет-бизнеса началась черная полоса. Она тянется по сей день и к тому же уверенно покрывает и другие сферы китайской действительности, от образования до массовой культуры.

Сначала китайские власти взялись за воспитание детей. Они фактически запретили репетиторство и зарубежное финансирование учреждений внеклассного образования, а в школах ввели изучение “Мыслей Председателя Си Цзиньпина” – нравоучительной книги, до этого включенной в устав компартии и конституцию Китая.

Чтобы дети не отвлекались на “духовный опиум”, власти запретили всем несовершеннолетним играть в компьютерные игры больше трех часов в неделю – только с 8 до 9 вечера по пятницам и выходным.

Следующей мишенью стал шоу-бизнес. Одна из самых популярных китайских актрис Чжэн Шуан получила налоговый штраф почти на 50 млн долларов, а фильмы и телешоу с ее участием разом пропали со всех платформ.

Похожая судьба постигла еще одну популярную актрису, а также телеведущего, некогда возглавлявшего киностудию Джека Ма Alibaba Entertainment. Последнего прижали по идеологической линии, за “исторический нигилизм”, и отправили “на свалку истории”.

Профессор политической истории Китая в Оксфордском университете Рана Миттер называет атаку на бизнес и знаменитостей звеном одной цепи. “Видные персонажи с солидными состояниями всегда будут легкой мишенью, поскольку критика в их адрес широко резонирует в соцсетях, – сказал он. – Начав с миллиардеров, партия теперь дает понять, что следующей целью будут звезды шоу-бизнеса”.

И весь шоу-бизнес в целом.

Местный орган надзора за печатью и телевидением запретил публикацию любых рейтингов звезд и платное голосование в телешоу. Он потребовал от телестудий урезать зарплаты мегазвездам, убрать из эфира “женоподобных мужчин” и отказаться от “вульгарных инфлюенсеров”.

Все это – “вредный контент” и “тлетворное влияние Запада”, объяснил свои запреты “Китайкомнадзор” – и рекомендовал продвигать в телешоу маскулинность, культуру развитого социализма и патриотизм.

“Зачищают все, что Си и компартия считают нежелательной культурой, – говорит Линетт Онг, профессор Института стран Азии Торонтского университета. – Это очередное свидетельство ползучего проникновения партии во все сферы жизни простых граждан”.

Как компартия потеряла монополию на власть

Но почему Си затеял коррекцию курса именно сейчас?

Версий много, нет только объяснения: не в традициях китайского политбюро отчитываться о причинах каждого изгиба линии партии. Однако первые шаги на обновленном пути к процветанию дают представление о том, в именно чем руководство Китая разглядело угрозу.

С одной стороны, население увлеклось потреблением и развлечениями в западном стиле, боготворит селебритис и капитал, и ему все меньше дела до построения справедливого общества по чертежам марксизма-ленинизма.

Но это еще полбеды.

Помимо монополии на идеологию, компартия постепенно упускает и монополию на контроль за передвижением, кругом общения, интересами, финансовым положением и личными данными китайцев. Вызов этой монополии невольно бросили хай-тек-гиганты – китайские версии фейсбуков и яндекс.денег, с которыми больше миллиарда подданных Си охотно делятся информацией о себе.

Мобильные банки и социальные сети впервые в истории современного Китая позволили его жителям строить горизонтальные связи в обществе в обход государства, а частному бизнесу дали шанс отвоевать роль локомотива экономики у подконтрольных компартии госкомпаний.

Прежде китайцы были как на ладони – ни один платеж, ни один телефонный разговор нельзя было провести между гражданами, не задействуя государственную инфраструктуру, прозрачную для власти. Теперь же они ускользают в тень мобильных приложений, игровых сервисов и частных платежных систем.

Все это противоречит генеральной линии партии, направленной на укрепление ее роли в жизни общества и консолидацию власти в руках Си.

Ситуацию осложняет то, что пока власть Си укрепляется, китайская экономика слабеет – в основном по не зависящим от председателя причинам. Коррекция после десятилетий бурного роста была неизбежна, и ее лишь ускорили торговая война с США и пандемия коронавируса, обрушившая мировой спрос на китайские товары. В стране давно вызрел долговой кризис, туго надулся пузырь на рынке недвижимости, закончилась дешевая рабочая сила.

Однако прекрасно себя чувствует крупный частный хай-тек-бизнес. Все это время он продолжал расти, как и влияние горстки миллиардеров на общество и экономику Китая.

Даже менее чуткие автократы приревновали бы свою безраздельную власть к таким потенциальным соперникам. Что уж говорить о Си, который все эти годы потратил на консолидацию власти в своих руках и настолько преуспел, что его цитатники стали частью конституции и школьной программы, а вопрос о преемнике за год до окончания десятилетнего срока даже не поднимается.

Число глаз у китайского большого брата увеличивается с каждым днем. Цифровые социальные карты, сотни миллионов камер слежения, системы распознавания лиц, обязательные государственные мобильные приложения. А в следующем году появится еще и официальная криптовалюта – цифровой юань.

Но даже стоокое чудище видит не все.

Кто владеет информацией, тот владеет миром

Общение, покупки, заказ еды и такси, платежи, игры и развлечения – все это делается через мобильные приложения частных интернет-гигантов вроде Alibaba и Tencent. И они не спешат делиться с властями всей собранной в процессе информацией о привычках и поведении пользователей.

Компартии это не нравится. И она сосредоточила главный удар новой кампании на интернет-экономике больших данных и на сервисах, которые глубже идей марксизма-ленинизма проникли в центр жизни современного китайца – в мобильный телефон.

Сначала власти открыли первое в китайской истории антимонопольное расследование против Alibaba Джека Ма и в апреле выписали ему 2,8 млрд долларов штрафа. За этим последовало второе дело, против крупнейшего в стране сервиса доставки еды Meituan.

В конце августа Верховный народный суд Китая покусился на святая святых китайских капиталистов – традицию переработок, известную как “996”. Суд выпустил пространное мнение о том, что заставлять людей работать с 9 утра до 9 вечера 6 дней в неделю по сути является нарушением законодательства. Теперь все народные суды в Китае будут учитывать это мнение при разрешении трудовых споров.

Вслед за судами на защиту рабочей силы хай-тек-гигантов встали чиновники. В сентябре на ковер в министерство транспорта были вызваны топ-менеджеры 11 крупнейших мобильных сервисов заказа такси. Им объяснили порочность модели их бизнеса и предложили до конца года самостоятельно устранить проблемы с теневым наймом и оборотом личных данных. Обещали потом проверить.

В свою очередь, интернет-надзор потребовал от социальных сетей подкрутить алгоритмы так, чтобы рекомендации пользователям – похожие видео и т. п. – выдавались “исходя из ориентации на традиционные ценности” и “активно транслировали позитивную энергию”.

Законодатели тоже не дремлют. Вслед за Великим китайским файрволом они утвердили строительство еще одной большой стены – вокруг всех собранных в Китае данных пользователей интернет-сервисов.

Закон о защите частной информации вступает в силу в ноябре и запрещает экспорт данных пользователей без официального разрешения, а закон о защите данных уже действует и обязывает компании блюсти “важную информацию”, касающуюся почти всего. На практике это означает, что международные компании вынуждены строить дата-центры в Китае и не могут торговать данными китайских пользователей по всему миру.

Весь этот сонм новых правил добавляет головной боли китайским интернет-гигантам. Им и так посоветовали делиться прибылью, а тут еще бизнес оказался на минном поле перепаханного регулирования.

Новые правила гибки и открыты интерпретациям, их можно натянуть на любую действительность, а значит, никто не застрахован от проблем вроде тех, что настигли Ant Group и такси-сервис Didi Chuxing.

Показательная порка

Чиновники заставили Джека Ма распилить Ant, выделить кредитный бизнес в отдельную компанию и допустить туда сторонних акционеров. В процессе этого уплотнения в соседи по коммуналке Ма навязали компанию Zhejiang Tourism Investment Group, которая не смыслит ничего в профильном бизнесе присвоения кредитных рейтингов, но отвечает главному требованию – за нею стоит государство и чиновники, а не частный капитал.

Если раньше частная компания оценивала финансовое положение частного гражданина и моментально принимала решение о выдаче микрокредита или кредитной карты, то теперь в этом процессе появился посредник в виде государственного наблюдателя, а чиновники получили доступ к личным данным пользователей крупнейшей системы электронных платежей Alipay.

История эта пока развивается и чем закончится, неясно. Как и показательная порка такси-сервиса Didi Chuxing.

Didi придумал продать на Нью-Йоркской фондовой бирже акций на 4 млрд долларов, не дожидаясь окончания проверки Китайинтернетнадзора на предмет потенциального нарушения запретов в сфере оборота данных.

Госканцелярия по делам интернет-информации в ответ не только лишила всех китайцев возможности скачать приложение Didi, но и отправила в компанию еще несколько проверок, включая налоговую и антишпионскую. Свежепроданные акции рухнули в цене; американские инвесторы сочли себя обманутыми и подали в суд. Теперь Didi ждут счета за дерзость по обе стороны Тихого океана.

Но это исключения, заверяют толкователи идеи “общего процветания” из Синьхуа. Они полностью соответствуют мировой практике, и тем, кто не нарушает, бояться нечего.

“В процессе достижения общего процветания активизация антимонопольных мер, борьба с незаконным обогащением и поощрение благотворительных пожертвований – все это международно признанные средства регулирования и внесения корректив. Эти шаги не означают, что капитал или частные компании в целом становятся мишенью в погоне за общим процветанием. Указанные меры служат предупреждением против недобросовестной деловой практики”, – пишет госагентство.

Однако правила добросовестности нигде четко не прописаны и могут меняться хоть каждый день по воле лидеров. Это порождает конфузы. Миллиардеры не знают, сколько нужно отдавать.

После памятного выступления Си на комитете ЦК компартии в середине августа хай-тек-гиганты кинулись скидываться на всеобщее процветание. Сначала Tencent, владелец самого популярного китайского мессенджера WeChat, отложил 50 млрд юаней на социальные программы. Потом подумал и удвоил ставку до 100 млрд юаней (больше 15 млрд долларов).

Ма вызов принял и пообещал раздать столько же из будущей прибыли Alibaba. За гигантами начали раскошеливаться компании поменьше. Интернет-магазин Pinduoduo пообещал крестьянам 10 млрд юаней, а в целом китайские миллиардеры в этом году уже отписали на благотворительность на 20% больше, чем за весь прошлый год, подсчитал Bloomberg.

Однако никакого поощрения или порицания из Пекина никто из них не дождался. Единственным мерилом достаточности рвения остаются пожертвования конкурентов по бизнесу и давно сложившееся неофициальное представление о том, что на общее дело должно быть не жалко отдать треть прибыли.

“Хай-тек-диктатура”

Миллиардерами и их “добровольными” пожертвованиями на общественное благо дело не ограничится. Китай давно задумывается над повышением подоходного налога и введением налогов на недвижимость и наследство. А они ударят прежде всего по среднему классу.

Простым же гражданам перестройка Си обещает рост доходов в обмен на доступ в их частную жизнь. Не всем это по душе. Многие из тех, кто сейчас с удовольствием делится своими данными с приложениями Ма, не доверяют чиновникам и силовикам.

Вот история про государственное приложение. Власти продвигают его как защиту простых китайцев от зарубежных мошенников и обязывают ставить на телефоны. Без этого аппа не записать детей в школу, не снять жилье, не устроиться на работу в госучреждение.

Он установлен на 200 млн телефонов, и владелец каждого из них дал 29 разрешений на прямой доступ к логам звонков, сообщений и всему остальному. Однако, как показало расследование лондонской Financial Times, данные из телефонов с установленным госприложением стекаются в полицию, и некоторых пользователей уже приглашали туда на беседу – обсудить, зачем они читали иностранные финансовые новости, например.

Си создает модель современной хай-тек-диктатуры – именно так оценивает его политику в области информационных технологий западная пресса – та, которую Синьхуа упрекает в предвзятости.

“Большой эксперимент авторитарного правления в XXI веке”, – характеризует новую линию Китая FT, посвятившая укреплению власти Си серию статей.

Путь к третьему сроку

Закручивание гаек чревато замедлением и даже отказом Китая от интеграции в мировую капиталистическую систему, с которой у него сложились обоюдовыгодные отношения за два десятилетия с момента присоединения Китая к Всемирной торговой организации (ВТО), полагает Паскаль Лами, возглавлявший ВТО почти половину этого срока.

“В долгосрочной перспективе это – проблема, особенно для сектора интернет-услуг, который должен обеспечить львиную долю прироста экономики в будущем, – сказал он в интервью Bloomberg. – Это новая туча на горизонте светлого будущего китайской экономики; еще несколько лет назад ее там не было”.

Сторонники Си считают его цель благородной, побуждения – искренними, а действия – соразмерными угрозе. Они кивают на то, что даже демократический рыночный Запад стремится обуздать власть интернет-компаний и отрегулировать новую экономику мобильных приложений, где основным ресурсом выступают личные данные пользователей. Китай движется в том же направлении, но без дискуссий.

Критики Си опасаются, что при всем благородстве цели всеобщего благоденствия, выбранные методы подавления онлайн-угрозы чрезмерны и призваны защитить власть, а не граждан. Экономисты указывают на социальные успехи стран с рыночной экономикой и примеры того, как насильственное перераспределение богатства по усмотрению чиновников приводило государства от общего процветания к повсеместному обнищанию.

Но у Китая свой путь, не устает повторять Си.

Если новая кампания поможет ему мобилизовать общество на поддержку компартии в тяжелые времена пандемии и тормозящей экономики, то на XX съезде компартии через год ему легче будет попрать едва сложившуюся традицию менять лидеров каждые 10 лет и остаться у власти на третий срок.

Алексей Калмыков

BBC